I.
Мотивы и типы переводческих трансформаций на компонентном
подуровне семантической эквивалентности………………….
1.1. Морфологические формы
1.2. Стилистические формы
II. Мотивы и типы переводческих
трансформаций на референциальном подуровне семантической эквивалентности
2.1. Детерминированные формы
2.2.
Лексические формы
2.3.
Лексико-семантические формы
2.4.
Метонимические формы
2.5.
Метафорические формы
2.6.
Антонимический перевод
III. Прием дифференциации,
конкретизации и генерализации и формально-логическая категория подчинения
IV. Прием смыслового развития
Заключение…………………………………………………………………..
Библиография………………………………………………………………
ВВЕДЕНИЕ
Как уже говорилось, в русском языке многие слова имеют более
конкретные значения, чем в английском языке.
Цель работы: выяснить отношение между понятиями «смысл» и
«значение», как определяется роль смысла в процессе перевода. Особое внимание
уделяется в ней описанию мотивов и типов переводческих трансформаций на компонентном и референциальном подуровнях семантической
эквивалентности.
В данной работе рассмотрены приемы дифференциации,
конкретизации, генерализации и формально-логической категории подчинения, а
также прием смыслового развития.
В процессе перевода языковые значения фигурируют как
переменные величины. Инвариантным остается формируемый контекстом и ситуацией
общения смысл.
Именно
речевой контекст и ситуация общения дают возможность нейтрализовать различия
между нетождественными значениями или иными словами, использование разных
значений для передачи одного и того же смысла.
Итак,
сопоставление переводов с их оригиналами показывает, что существует несколько
типов эквивалентности, в каждом из которых сохраняются разные части содержания
исходного текста. Изучение уровней эквивалентности
позволяют определить какую степень близости к
оригиналу переводчик может достичь в каждом конкретном случае. Понятие
эквивалентности раскрывает важнейшую особенность перевода и является одним из
центральных понятий современного переводоведения.
В
этом и в следующем разделе речь идет о переводческих трансформациях,
представляется уместным уточнить смысл, который вкладывается в данное понятие.
Термин
«трансформация» используется в переводоведении в
метафорическом смысле. На саамом
деле речь идет об отношении между исходными и конечными языковыми выражениями,
о замене в процессе перевода одной формы выражения другой, замене, которую мы
образно называем превращением или трансформацией. Таким образом, описываемые
ниже операции (переводческие трансформации) являются межъязыковыми операциями
«превращения» смысла.
Когда
деепричастие несовершенного вида означает действие, регулярно предшествующее
главному, в качестве его соответствия может выступать герундий с предлогами after и on:
Раза два в год бывал в Москве и, возвращаясь оттуда, шумно рассказывая сказал о том, как преуспевают столичные
промышленники (Горький)
He would visit Moscow once
or twice every year and after returning home loudly tell fancy stories about
the way industrialists prospered in the capital;
Вставая на рассвете, она спускалась на кухню (он же)
On getting up at daybreak,
she would come down into the kitchen.
В других случаях, когда деепричастие совершенного и
несовершенного вида означают сопутствующий признак (звук, жест и т.п.) в
переводе используется или действия с предлогом with:
- Я плохо тебя понимаю, - сказал Павел, пожав плечами (Горький)
- “I don’t follow you”,
said Pavel with a shrug
Описанные
выше преобразования влекут за собой как замену морфологических форм
(деепричастия герундием, отглагольным именем), и перестройку синтаксической
конструкции (трансформацию деепричастной конструкции в
герундиальную с предлогом, абсолютную, предметно-именную).
О
широте диапазона смысловых связей приставочных глаголов с их семантическими
аналогами в английском языке можно судить и по переводам с английского языка на русский, где эти глаголы
используются для выражения смыслов, предаваемых в оригинале свободными
словосочетаниями различных типов, фразовыми глаголами и фразеологическими
единицами:
Take
along – оставь в покое
Take
care- осторожно
Make
it clear – дать ясно понять
Might
is right – кто сильней, тот прав
-
Hello,
-
«Хэлло, Клайд! Мы еще
увидимся. Смотрите не засиживайтесь там!»;
-
She
managed rather too well (Thackeray)
-
«Она, пожалуй, перестаралась»
Показательно,
что в оригинальных английских текстах значения, выражаемые в
русских переводах приставочными глаголами передаются следующим образом:
1. значение превышения предела
(засиживаться, перестараться) – с
помощью свободных словосочетаний (stay too long, manage too well);
2. значение непрерывности
действия (распевать) - с помощью фразового глагола sing away;
3. значение идиомы перебеситься, успокоиться, стать степенными
после разгульной жизни, с помощью фразеологической единицы sow one’s wild oats
Причиной
переводческих трансформаций могут быть так же расхождения в
словообразовательных моделях языков и их реализации. Порой речь идет о безэквивалентных структурах типа форма, образованных в
английском языке путем конверсии. Ср. например:
Whenever he met a great
man, he groveled before him and my-lorded him as only a free born Briton can do
(Thackeray)
Где бы он ни встречал вельможу, он раболепствовал перед ним и
величал его милордом с таким пылом, на какой способен только свободнорожденный
бритт;
Don’t try to strong-arm it
away from me (Shaw)
Не вздумай отнимать их силой
Во
всех этих случаях слово, образованное путем конверсии, преобразуется в
словосочетание. При этом семы, образующие смысловую структуру слова,
перераспределяются среди компонентов словосочетания: my lord
– величать, strong arm away – отнять силой
Существенную
роль среди причин трансформации играют стилистические мотивы. Так, например,
отражение в переводе значений, передаваемых в оригинале аффиксами, иногда
оказывается в первую очередь связанным с экспрессивно-стилистическими факторами:
Как? И ты тут, князь? Все в штиблетишках,
э-эх! (Достоевский)
God Lord, you’re here too,
Prince? Still in your silly gaiters? Ugh.
Здесь
прилагательное silly с его смысловыми
компонентами «нелепый», «жалкий», «ничтожный» хорошо передает уничижительную коннотацию
русского суффикса. Так экспрессивный эффект, создаваемый в оригинале с помощью
морфологического средства, достигается в переводе с помощью лексического
средства.
Поелки экспрессивного эквивалента и трансформации, в которой
экспрессивно окрашенная лексика приравнивается к экспрессивно окрашенной
фразеологии:
Colonel Heavyton took off three bottles of that you sent me down
under his belt (Thackeray)
Полковник Хевитон вылакал три
бутылки из тех, что вы послали мне в прошлый раз.
В
этом весьма разнообразном репертуаре преобразований выделяются следующие
категории: замена морфологических средств другими,
замена морфологических синтаксическими, замена одних синтаксических средств
другими и, замена морфологических и синтаксических средств другими фразеологическими.
II. Мотивы и типы
переводческих трансформаций на референциальном подуровне семантической
эквивалентности
Избирательность
языков в отношении признаков, извлекаемых из внеязыкового мира, находит свое
воплощение во внутренней форме слов. Так, растение
которое по-английски называется tumbleweed (то есть «падающая или
опрокидывающаяся трава»), по-русски называется перекати-поле, бабочка leopard moth – древесница, цветок snowdrop – подснежник. Ср. также внутреннюю форму следующих русских слов и их
английских эквивалентов: подсвечник –
candlestick, охотничья собака – gun dog, дикое яблоко – crab-apple.
Яркие
расхождения обнаруживаются и во внутренней форме, основанной на вторичной
номинации. Так, рисунок на ткани, который по-русски называется елочкой, по-английски называется herring-bone,
яичница-глазунья в американском
варианте английского языка соответствует eggs sunny side up.
В
некоторых случаях речь идет о семантических сдвигах, определяемых данным
конкретным контекстом. Иногда же в основе семантических трансформаций лежат
специфичные для данных языков, регулярно в них используемые способы
представления мыслительного содержания. Так, например, в английском языке формы
длительного вида глагола be используются для
обозначений действий и поведения, а не внутреннего состояния или чувств. Этим
объясняется то, что в английском языке вполне приемлемы такие фразы как:
I’m being careful - я веду себя скромно;
You’re being annoying – вы меня раздражаете;
но не:
*I’m being happy или She’s being hired.
Отсутствие
того или иного элемента в лексической системе одного из языков не является
препятствием для переводимости – ведь перевод
осуществляется не на уровне отдельных языковых единиц, а на уровне смысла
высказывания и смысла текста. В масштабах высказывания часто возникает
возможность использования для передачи тождественного смысла другой лексической
единицы, связанной с системными отношениями.
Переводчик
может столкнуться с ситуативно детерминированными
устойчивыми речевыми формулами, сужающими его выбор, а порой даже делающими его
однозначными. Так, председатель – американец, открывая заседание
скажет: “I
call the meeting to order” или “The
meeting will, please, come to order” тогда как русский использует устойчивую формулу: «Объявляю
заседание открытым». В разговоре по междугородному телефону телефонистка предупредит вас: «Не
вешайте трубку»,
английские эквиваленты этой фразы “Hold on” или “Hold
the line please”. Английская предупредительная
надпись на свежеокрашенной скамейке – “Wet paint!”, в той же ситуации у нас используется надпись «Осторожно,
окрашено!». Указать в какую сторону открывается дверь нужно надписью «К себе»
или «От
себя» (англ. “Push” – “Pull”).
Во
всех этих случаях выбор признаков, характеризующих данную предметную ситуацию,
осуществляется в соответствии с узусом, устанавливающим относительно жесткие
правила для данного коммуникативного акта. В обычных же случаях ты можем
говорить лишь о некоторых вероятностных закономерностях и детерминируемых лексико-семантическими, коммуникативными, стилистическими и
др.
Ниже
будут рассмотрены некоторые типовые переводческие трансформации, характерные
для реферинциального подуровня семантической
эквивалентности. Прежде всего, следует отметить, что эти трансформации,
характеризующиеся теми или иными модификациями семантической структуры
высказывания, распадаются на два основных типа: лексические и
лексико-семантические. Первые отличаются тем, что в них модификациям
подвергаются отдельные лексические единицы, тогда как вторые требуют
одновременных модификаций в лексико-семантической и синтаксической структурах высказывания. Начнем с семантических
трансформаций, затрагивающих отдельные лексические единицы. В качестве примера
приведем английской слово murder, входящее в одну и ту же лексико-семантическую группу с
существительными killing и manslaughter. В пределах этой
лексико-семантической группы killing означает родовое понятие (лишение жизни), а murder и manslaughter два видовых.
Killing – убийство, Murder- предумышленной убийство, Manslaughter – непредумышленное убийство.
Killing является семантическим инвариантом всей лексико-семантической
группы.
В оппозициях “killing – murder” и “killing – manslaughter” killing означает убийство вообще, а murder и manslaughter различаются через посредство
дифференциальной семы «предумышленный»: у murder эта сема присутствует, у manslaughter ее нет. Однако это не значит, что в любом контексте murder следует переводить как
«предумышленное убийство». В этом порой нет необходимости, так как ситуация,
находящая свое отражение в контексте высказывания, порой делает эксплицитное выражение
этой семы избыточным. Рассмотрит следующий пример из «Американской Трагедии» Т.
Драйзера:
“And you don’t happen to know anything about the drouning of a girl up there that you were supposed to be
with – Roberto Alden of Blitz, New-York, I believe”
“Why, my God, no!” replied
- И вам,
случайно, ничего не известно о том, как там утонула девушка, с которой вы были
вместе? Если я не ошибаюсь, Роберта Олден из Блица в
штате Нью-Йорк
- Боже
мой! Конечно же нет! – испуганно ответил Клайд… - Вы
что, считаете, что я совершил убийство? – добавил он слабым голосом, почти
шепотом.
В приведенном отрывке (диалог Клайда с арестовавшим
его помощником шерифа) контекст нейтрализует оппозицию “killing – murder”. В данной ситуации (первая встреча Клайда с блюстителями закона, когда
речь шла о предумышленном характере убийства Роберты еще не шла) сема
«предумышленное» не находит воплощения в конкретном смысле высказывания. Именно
поэтому murder переводится здесь как «убийство». Было бы неестественно, если
бы Клайд в ответ на вопрос о том, известно ли ему, что девушка, с которой он
был на озере, утонула, ответил: «Вы что, считаете, что я совершил
предумышленной убийство?». Такая реплика была бы оправданной только в том
случае, если бы Клайд уже признал сам факт убийства, но отрицал лишь преступный
умысел.
Однако в других случаях, когда семантическое противопоставление
killing и murder находит отражение в речевом контексте, дифференциация этих
слов перестает быть только фактом языка, становится фактом речи и поэтому
подлежит обязательной передаче при переводе:
The Pentagon lawyers are learning over backwards to
prove that the Songmy massacre was hilling, not
murder
Юристы
Пентагона из кожи лезут вон, чтобы доказать, что массовые убийства в Сонгми носили не предумышленный, а случайный характер.
В основе трансформаций, построенных на гипонимических
и гиперонических отношениях, лежит известная
семантическая закономерность, согласно которой для обозначения одного и того же
объекта могут быть использованы языковые единицы более узкого, конкретного
значения (гипонимы) и единицы более широкого, абстрактного значения (гиперонимы):
Old birds are not to be caught with chaff
Старого
воробья на мякине не пробьешь
Семантические трансформации, входящие в группу,
характеризуемую отношениями между гипонимами и гиперонимами,
различаются по направлению, так, в приведенном выше примере наблюдается замена
гипонимом (old bird – «старый воробей»). Такого рода трансформацию
мы назовем гипонимической. В переводческой литературе
для обозначения этого типа трансформации используются также термины
«конкретизация» и «суждение». Трансформацию противоположного направления (от
гипонима до гиперонима) назовем гиперонимической.
Ср. например, один из возможных вариантов русской поговорки «яблоко от яблони недалеко падает» - as the tree, so the fruit.
Гиперонимические трансформации представляют
собой нередкое явление при переводе высказываний, содержащих приставочные
глаголы:
Наконец,
загремела мазурка (Лермонтов) – Finally
the mazurka started
Оба глагола (загреметь и start)
содержат сему начинательности. В то же время в
русском глаголе эта сема сочетается с другими, означающими «производить громкий
звук», «звучать», «грохотать громко, резко». В переводе сохраняется лишь сема начинательности как наиболее существенная для данного
контекста.
Интергипонимические трансформации
нередко оказываются обусловленными ассоциативными связями того или иного слова
в данной культуре. Они нередко находят свое проявление в этнических
стереотипах, получающих свое воплощение в фразеологии.
Ср. например, английский фразеологизм to take French leave – уйти без прощания, ср. также фразеологизм Dutch treat – угощение, оплаченное каждым участником, складчина,
немецкий счет.
Следующая группа трансформаций относится к категории
метонимических. Как известно, метонимией называется троп, состоящий в том, что
вместо названия одного предмета дается название другого, находящегося с первым
в отношении «ассоциации по смежности». Именно эта ассоциация
(то есть отношения процесса и результата, материала и изделия, предметов,
объединенных пространственными связями – одно в другом, одно на другом и т.д.)
наблюдается при метонимических трансформациях между исходной и конечной
единицами.
Метонимический сдвиг, лежащий в основе семантической
трансформации, иногда строится на связи временных и пространственных отношений:
She then walked through the front door of Impy and Smithers; quickly down
the stairs and out into the day (Gordon)
Затем
вышла через входную дверь «Импи и Смизерс»,
стремительно спустилась по лестнице и оказалась на улице.
Здесь метонимическая замена
становится возможной благодаря ассоциативным связям. She walked…out into the day означает, что героиня
рассказа вышла из темноты подъезда на залитую ярким дневным светом улицу. Так day понятие временное,
оказывается взаимозаменяемым с пространственным понятием «улица».
К такому типу трансформации относятся весьма распространенные
случаи, когда в одном из языков учреждение, организация или официальное лицо
именуется по названию улицы или здания, где они находятся, а в другом – требует
прямой номинации. Ср. следующий пример, в котором название улицы в Нью-Йорке (Madison Avenue), где расположены крупнейшие американские рекламные
агентства, обозначает сам рекламный бизнес:
Many of the Madison Avenue stars were involved in the
presidential campaign
В
кампании по выбору президента принимали участие многие «звезды» рекламного
бизнеса. Ср. также:
Fleet Street can make or break a politician (Longman)
Английская
пресса может сделать карьеру политическому деятелю или испортить ее.
What does
О чем
думает английское правительство?
Здесь название улицы, где
расположены редакции большинства крупнейших английских газет (Fleet Street) служит обозначением английской печати, а улица, где
находятся резиденции премьер-министра и канцлера казначейства, ассоциируется с
правительством Великобритании.
Видное место среди семантических преобразований занимают
метафорические трансформации, в основе которых лежит отношение сходства,
аналогии. Весьма широко распространена, например,
метафоризация, которая состоит в замене неметафорического выражения
метафорическим
…and here Jephson thought of Mason – Let him
counteract that if he can (Dreiser)
Тут Джефсон подумал о Мейсоне: пусть-ка попробует отбить такой удар!
Причины этой трансформации в конечном счете кроются в семантической
структуре английского глагола counteract. Его первое значение «противодействовать, препятствовать» явно не
соответствует контексту, а второе значение «нейтрализовать» хотя и подходит по
смыслу, но неприемлемо со стилистической точки зрения.
Подобно метафоризации, реметафоризация
часто представляет собой процесс, связанный с фразеологизацией,
но если при метафоризации обычно поиска замены слова или свободного
словосочетания фразеологической единицей, то при реметафоризации
одна фразеологическая единица заменяется другой:
I’m not the man to stand in my girl’s light (Dreiser)
Не такой
я человек, чтобы становиться своей дочке поперек дороги.
В этом переводе английская
фразеологическая единица to stand in somebody’s light заменяется ее русским
фразеологическим эквивалентом стоять на
чьей-либо дороге, что связано с заменой метафор и лежащих в их основе
образов («заслонять кому-либо свет» и «быть препятствием кому-либо»).
До сих пор речь шла о лексико-семантических трансформациях в
чистом виде. Наряду с ними существуют и комплексные трансформации,
предусматривающие одновременные модификации лексико-семантической и
синтаксической структур. К числу такого рода комплексных трансформаций
относится так называемый «антонимический перевод».
Для «антонимов» которые
противопоставляются друг другу при антонимическом переводе порой характерна не
столько полярная противоположность
признаков, сколько наличие данного признака его отсутствию:
“Not now, Mr. Sedley”, said
Rebecca with a sigh (Thackeray)
«В другой
раз, мистер Седли», - сказала Ребекка со вздохом.
В данном случае английское
слово now и русское в другой раз противостоят друг другу на
как выражающие диаметрально
противоположные понятия, а как контекстуально
обусловленные «окказиональные антонимы», один из которых отрицает признак,
выражаемые другим. На самом деле not now как ответ на предложение
может означать любой неопределенный момент в будущем. Выбор варианта (в другой раз) мотивирован речевым
эпитетом: по-русски это вежливая форма отказа.
The woman at the other end asked him to hang on.
Женщина
на другом конце провода попросила его не класть трубку.
Так же существует ряд
английских пословиц переводимых антонимически:
A word spoken is past recalling – слово не воробей, вылетит – не
поймаешь.
Let the sleeping dog lie – не буди лихо, пока спит тихо.
Every cloud has a silver lining – нет худа без добра.
Также антонимическим может стать и словарное соответствие. Антонимичен целый ряд русских соответствий глаголу keep off:
не приближаться, не подпускать близко, не касаться.
Подытоживая сказанное выше, следует отметить, что среди
побудительных причин трансформаций на референциальном подуровне особо
выделяются избирательность языка по отношению к явлениям внеязыкового мира, расхождения
в структуре семантических полей, в семантической интерпретации одних и тех же
отрезков внеязыковой действительности, в сочетании языковых единиц, в способах
выражения коммуникативной структуры высказывания, стилистические факторы.
Основные трансформации на этом подуровне сводятся к следующим типам: гипоронимическому, гипонимическому,
метонимическому, антонимическому, метафорическому.
III. Прием
дифференциации, конкретизации и генерализации и формально-логическая категория
подчинения
Отношения
подчинения между понятиями имеет место, когда объем одного понятия составляет
лишь часть объема другого понятия. Эта формально-логическая категория является
основой трех взаимосвязанных приемов
лексических трансформаций: дифференциации, генерализации и конкретизации
значений посредством расширения понятий.
1.
Дифференциация значений – как уже указывалось, в английском
языке многие слова с широкой семантикой не имеют полного соответствия в русском
языке. Двуязычный словарь обычно дает ряд частичных вариантных соответствий,
каждое из которых покрывает лишь одно из известных значений иноязычного слова.
Однако даже все словарные соответствия в
их совокупности не охватывают полностью широкой семантики слова ИЯ.
Дифференциация слова и грамматические формы разных языков могут обозначать одно
и то же и вместе с тем различаться по своим значениям благодаря разному
разграничению возможностей обозначения. Так, русское слово лестница и английское staircase с одной стороны, и русское слово лестница и английское ladder – с другой могут совпадать в сфере обозначения, но в
сфере значения они существенно различаются: лестница может обозначать и
внутреннюю лестницу в здании, и переносную стремянку, тогда как для staircase и ladder внутренняя лестница и стремянка.
Русское настоящее время может обозначать
как обычное действие, включающее момент речи, так и действие, начавшееся в
прошлом и продолжающееся в момент речи:
Я живу в
Свердловске; Я живу здесь три года.
В английском языке в аналогичных
контекстах используются разные формы, имеющие различное значение:
I live in Yekaterinburg; I have lived here three years.
Например, car «автомобиль», car «вагон», car «колесница» общее значение устанавливается сравнительно легко (например,
«колесное транспортное средство), то в других случаях это представляется
невозможным (например, crew «экипаж, легкая повозка», «экипаж, команда корабля,
танка»).
Именно речевой контекст и ситуация общения дают возможность
нейтрализовать различия между нетождественными значениями, или иными словами,
использовать разные значения для передачи одного и того же смысла.
2. Конкретизация значений –
в отличие от дифференциации, которая возможна и без конкретизации значения,
последняя всегда сопровождается дифференциацией и невозможна без нее. Как
правило, лексике русского языка свойственна большая конкретность, чем
соответствующим лексическим единицам английского языка. Например, слово meal имеет соответствия: принятие пищи, еда. Однако при переводе
фразы Have you had your meal? никак нельзя использовать эти словарные соответствия. В
зависимости от времени дня придется сказать: Вы уже позавтракали? пообедали? или поужинали?
I always have fried eggs on the breakfast? На
завтрак я всегда кушаю яичницу.
3. Генерализация значений.
Прием генерализации значений противоположен приемам дифференциации и
конкретизации, так как он заключается в замене частного общим, видового понятия
родовым. При переводе с английского языка на русский применяется гораздо реже, чем дифференциация и конкретизация.
Слова английского языка чаще имеют более абстрактный характер, чем русские слова,
относящиеся к тому же понятию. Иногда генерализация применяется в соответствии
со стилистическими нормами, принятыми в русском языке и литературе. Например, в
художественных произведениях на русском языке не принято с пунктуальной
точностью указывать рост и вес персонажей, если это не связано со спортивными
соображениями.
A young man of 6 feet, 2 inches – молодой человек выше среднего роста.
Не принято разграничивать и
такие слова, как foot и leg, hand и arm.
I was thinking around in my sad backyard, looking at
those little drab careless starshaped clumps of crabgrass.
Я в
раздумье расхаживал по нашему печальному заднему двору, глядя
на маленькие невзрачные, безыскусные звездчатые кустики сорняков (Moscow news)
То есть crabgrass – it is a grass with creeping stems that are often pests
in turf.
Wrist–watch - наручные, а не «кистевые» часы.
Одно и то же слово может
подвергаться лексической трансформации в противоположных направлениях: в
сторону суждения и расширения значения, то есть может быть как объектом
дифференциации, так и генерализации. Например, существительное resentment и глагол reset – центральное, наиболее широкое значение этих слов – чувство неудовольствия, неприязни.
…the Doremus family used to
spend their summers
Доримусы тоже
проводили обычно лето на мысе Код. Отец Дэйва не из богачей и не такой уже
большой пост занимал в правительстве, однако они были знакомы семьями. Дэйв мне
говорил, что ему мальчики Кеннеди не нравились, это уже потом он ближе узнал…
Джона Кеннеди. (Дэйв узнал Кеннеди, когда они раненые лежали в госпитале
морского флота)
Ясно, что в указанной
ситуации глагол resented не может выражать
определенного, конкретно обоснованного чувства, и в переводе с полным
основанием дано генералзущее ему не нравилось.
IV. Прием смыслового развития
Прием смыслового развития
заключается в замене словарного соответствия при переводе контекстуальным,
логически связанным с ним. Сюда относятся различные метафорические и метонимические
замены, производимые на основе категории перекрещивания. «Отношения
перекрещивания имеют место, когда лишь часть объема одного понятия входит в
объем другого понятия и, в свою, часть объема второго понятия входит в объем
первого понятия».
Если учесть, что все знаменательные части речи делятся на 3
категории: предметы, процессы и признаки, то в ходе перевода наблюдается
поразительное разнообразие замен как внутри каждой категории, так и между
различными категориями.
Для передачи одного и того же содержания средствами другого
языка часто безразлично, какой формой слова будет выражено это содержание.
Предмет может быть заменен его признаком, процесс – следствием, признак –
предметом или процессом и т. д.
I don’t think she’s living here at the moment. Her bed
wasn’t slept in
(A.
Christie. Third Girl)
Я думаю,
она не живет здесь в настоящее время. Ее постель не смята.
Говорящая утром зашла в
комнату и увидела, что постель, которую она обычно сама убирала, не смята.
Вместо прямого перевода: она не спала в
своей постели, отмечен результат. Процесс замена его следствием.
Прием смыслового развития нередко может быть продиктован
различием сочетаемости слов в английском и русском языках. Словарное
соответствие фразеологическое единицы to stick one’s neck out – ставить себя под удар.
Однако чтобы сохранить образность, можно применить прием
смыслового развития в переводе:
Few
Мало кто
из американских президентов рискует подставлять свою голову под удар во время
промежуточных выборов.
По-русски не говорят подставлять шею, но метонимическая
замена логически оправдана. Это тоже замена действия его следствием
At last he found his voice (A. Christie)
По-русски нельзя сказать: он обрел голос, и даже к нему вернулся голос означало бы восстановление
временной потери голоса у певца. Здесь следует заменить причину процессом:
Он
наконец-то обрел дар речи.
Отношение перекрещивания
здесь проявляется во взаимном пересечении понятий голос – речь.